— От графа? — склонил голову набок доктор. — Вы уверены? Может быть…

— Не может, — отрезала я, нахмурившись. — У меня никогда не было других мужчин. Знаете… мне кажется, я зря вас отвлекаю. Ничего страшного со мной не происходит. Я, наверно, пойду.

— Нет, подождите, — остановил он меня, взяв за руку. — Не стоит обижаться на глупого медика. В конце концов, я уточняю не потому, что подозреваю в чем-то лично вас, а потому что сам поставил графу диагноз — бесплодие. Мне казалось, что он не может иметь детей после всего того, что вытворял в юношестве. Но, возможно, я ошибся? Давайте проверим.

Врач несколько секунд смотрел на меня, ничего больше не говоря, а затем резко встал и направился к одному из своих шкафов. Пошарился в склянках и через минуту что-то оттуда достал. Вернулся ко мне и протянул… стаканчик.

— Вот, возьмите, — проговорил он. — Помочитесь сюда, а потом мы с вами проведем эксперимент.

— Без этого не обойтись, да?

— Увы! — усмехнулся Пивси. — Ну, не краснейте так, прошу вас. В этом нет ничего постыдного! Хотя, ладно, краснейте, румяные щеки придают вам цветущий вид!

Он указал мне на дверь, намекая, что пора бы наполнить стаканчик.

— Я жду вас, госпожа Келли!

Я вышла из приемной медика и мышью скользнула в ближайшую уборную замка. Уже через пару минут в кабинете стояла моя маленькая склянка и доктор Пивси засовывал в нее тонкий шприц.

— Что вы делаете? — спросила я, ничего не понимая.

— Смотрите внимательно, — с энтузиазмом ответил мужчина. — Это жутко интересно.

А в следующий момент достал из подсобки живую жабу и на моих глазах ввел ей под кожу содержимое шприца. Жаба квакнула, но больше никак не проявила своего возмущения.

Пивси засунул ее в небольшой, отдельно стоящий террариум и накрыл крышкой.

— Ну все, — проговорил он, потирая руки. — Приходите через двенадцать часов.

— И что тогда случится? — недоуменно хлопая глазами, уточнила я.

— Посмотрим вместе! — развел руками доктор, и мне пришлось довольствоваться этим ответом.

Через половину суток ровно на следующее утро я вновь стояла в приемной веселого медика. Пивси радостно открыл передо мной дверь и, практически подталкивая в спину, провел к террариуму.

— Скорее-скорее, Ниара, мне не терпится вам показать!

— Что именно?

— Смотрите! — вместо ответа проговорил Дэвид, указывая на жабу.

За тонким стеклом в небольшой подготовленной емкости с водой плавали лягушачьи икринки.

— Что это значит? — не поняла я.

— Буквально час назад Розелла наметала икры! — воскликнул он.

— В смысле? — не поняла я.

— Вы абсолютно точно беременны! — ответил он так, словно я несмышленый ребенок. — Самки лягушек не мечут икру в отсутствии самца. Это абсолютно бесполезно! Но особые вещества в вашей моче спровоцировали Розеллу это сделать. Вы беременны. В этом нет никаких сомнений! Видимо, пора обрадовать графа Шерье?

И, хотя я давно предполагала, что именно в этой “болезни” кроется причина моей утренней тошноты, новость прозвучала для меня шоком.

— Нет, пожалуйста, ничего не говорите графу, Дэвид! — воскликнула я тут же. — Обещайте мне, что вы этого не сделаете!

Медик сдвинул брови.

— Но почему же? Разве вы не хотите обрадовать счастливого папочку?

— Я… не хочу, чтобы этот факт обременял его… — протянула я задумчиво.

— Но это же глупость! Кого будет обременять такое счастливое событие, как ребенок?

— Некроманта и принца крови, — ответила я, вздохнув. — Ребенок от служанки — это не то, чего ждут благородные господа.

— Мне кажется, вы ошибаетесь, — пожал плечами Пивси и впервые, кажется, перестал улыбаться. — Но я не буду давить на вас. Это, в конце концов, не мое дело. Думаю, рано или поздно вы поймете все сами и примете правильное решение. Я же сохраню вашу тайну, долг врача обязывает меня сделать это и без ваших просьб.

— Спасибо, господин Пивси, — проговорила я и, когда медик прищурился, сжав улыбающиеся губы, поправилась: — Дэвид.

Через пару минут мы попрощались с доктором, я вышла из его кабинета и направилась к себе.

Не успела я отойти далеко, как в коридоре натолкнулась на дворецкого, который, кажется, меня искал:

— Госпожа Келли, вы сегодня не завтракали, — проговорил он строго. — Кроме того, граф уже проснулся и ищет вас. Он не понимает, куда вы могли запропаститься, и чуть не оторвал мне голову потому, что я этого не знаю. Что вы тут делаете?

Он хмуро покосился на дверь медицинского кабинета, а затем вновь на меня.

— Вам нездоровится?

Я вздрогнула, ничуть не желая выдавать собственную тайну.

— Если только самую малость, — улыбнулась в ответ. — Хотела попросить у доктора Пивси каких-нибудь трав от головной боли.

— Поручите это мне, я все сделаю, — ответил он с поклоном.

— Не стоит, уже все в порядке, — поторопилась ответить я. — Уже возвращаюсь к графу. Не беспокойтесь.

Дворецкий кивнул и поклонился.

— Как пожелаете, госпожа Келли. Завтрак вот-вот принесут.

С этими словами он, наконец, отстал от меня, а я смогла спокойно дойти до покоев Кайла.

Вот только, как оказалось, граф Шерье не просто так искал меня этим утром. У него была для меня новость не менее грандиозная, чем моя собственная.

— Сядь, Ниара, я должен кое-что тебе сказать, — начал граф, как только я перешагнула порог спальни.

Было еще довольно рано, но Кайл уже успел полностью одеться, убрать волосы в аккуратный низкий хвост и теперь выглядел просто сногсшибательно. Не то что я в своем халате поверх простого платья. Утром, выбегая из покоев до его пробуждения, я просто не успела должным образом привести себя в порядок.

— Это что-то важное? — нервно улыбнулась я, почему-то боясь, что он хочет меня бросить. Наверно, подсознательно я ждала, когда это произойдет. Когда он, принц крови, наиграется со мной и наконец выбросит, как надоевшую игрушку.

Мне казалось, что получить такое известие в день, когда я узнала о своей беременности, — это еще ужаснее, чем в любое другое время.

Но увы. То, что он мне сказал, оказалось еще страшнее.

— Ниара, — проговорил он серьезно, взяв меня за руки и посмотрев в глаза. Глядя будто в самое мое сердце. — Есть кое-что важное, что тебе нужно знать. Но это тайна. Никто не должен получить эту информацию от тебя.

— Конечно, — кивнула я нервно, уронив взгляд на его широкие смуглые ладони, державшие мои собственные. — Но, может быть, не стоит говорить, если это так важно?